— И не стыдно вам! — не обращая внимания на прохожих, костерила она огромных, по сравнению с ней, Сергея с Антоном. — Ему и так плохо, так ещё и вы морды воротите. Ну соврал, чтобы с нами подольше побыть, ну и что? Начнёте рассказывать, что врать не хорошо?! А кто фонд несуществующий выдумал?
— Э-э-э, — опешив, попытался защититься Швец, напоминая, что к задумке с фондом они имеют довольно посредственное отношение. — Придумал, вообще то, Стас, а мы лишь реализовали чужую идею.
— Это не отговорки! — отмахнулась девушка от Антоновых оправданий. — Могли бы и промолчать, а не выкобениваться! Даже с призраками нужно по-хорошему! По-человечески, без казёнщины!.. — грудь кицунэ высоко вздымалась от возбуждения и веры в собственную правоту. — Мне, между прочим, он пообещал к следующей нашей встрече встретить меня при параде! Понимаете, что это значит? — парни переглянулись, но ответить никто не решился. Оба неоднократно имели счастье убедиться — домовая в гневе страшна и непредсказуема. — Не понимаете, толстокожие вы мои... — ошибочно путая разумную тишину со смирением, смягчилась та. — Стас доживёт и ничего с собой не сделает!
Последние слова Маша прокричала, уже стоя на ступеньках маршрутного автобуса, на счастье инспекторов удачно подошедшего к остановке. И уехала по своим делам, грозно поглядывая сквозь грязноватые стёкла.
— Блажен, кто верует, — протянул ей в след Антон, поворачиваясь к другу. — Надо будет имя той сердобольной ведьмы узнать, которая нами немёртвых пугает. Профилактическую беседу провести... Сдаётся мне, обычной ведьмой окажется.
— Да пофиг, если честно... — с большой задержкой ответил Иванов. — Наши фотки у всей нечисти имеются, более чем уверен. Популярные мы с тобой. Ну а тут тётка вреда не сделала. Лечила, совет дала относительно дельный... Пусть живёт. Отвяжись...
— Да? Ну и хрен с ней, — не стал спорить призрак. — Ну что, за работу? Плановые проверки старых кладбищ никто не отменял.
На этот раз Сергей ничего не ответил. Достал новую сигарету, закурил, привалившись к стойке остановочного навеса и о чём-то сосредоточенно размышляя. Швецу такое поведение друга не понравилось.
— Серый, ты чего? — принялся он тормошить напарника, посматривая на дорогу в ожидании нужного рейса. — Из-за Машки расстроился?
— Нет, — отмахнулся тот, глубоко затягиваясь. — О Ленке думаю. Об упырице. Надо её труд заканчивать. Точнее, продолжить.
Пришлось и Швецу лезть в карман за куревом. Разговор намечался серьёзный.
— Ты это к чему? Откуда у тебя вообще в башке подобные мысли?
Ответ давался инспектору нелегко.
— Сложно объяснить. На Машку посмотрел, на то, как она добра хочет малознакомому мужику... Честно хочет, без дураков. И словно пендель получил. Такой... наотмашь, направляющий в нужную сторону, — парень нервно сглотнул, закашлялся. Не столько от першения в горле, сколько выигрывая время, собирая волю в кулак. — Понимаешь, не могу я забыть ту детвору в деревне. Ленка им счастье несла, жизнь...
— И погибла, — жестоко напомнил Антон. — Уже обсуждали — мы ни при чём. Никто её перекидываться в упыриный вид не заставлял. Хватит казниться!
— Да я не о том, — Иванову в очередной раз за последние дни вспомнилась дорога, каршеринговый Ниссан, вооружённые мужчины и труп девушки с развороченной головой. — Я о деле. Мыслишка есть. Сырая, признаю, но... покоя не даёт. Вынашиваю, вынашиваю, а решиться только теперь смог. Боялся не справиться, облажаться... Спасибо кицунэ.
К остановке подъехал нужный друзьям автобус, однако ни Сергей, ни Антон его не заметили. Так и уехал, устало прошипев пневматикой отработавших впустую дверей.
— Делись. Не тяни кота за причинное место, — напряжение Иванова передалось и напарнику.
Вздох... новый вздох, порешительнее... часто вспыхивающий огонёк сигареты... взгляд, полный надежды на понимание...
— Тоха! Давай какого-нибудь вампира поймаем и припашем детвору спасать. Я не представляю, как это сделать, но ведь можно и разобраться? Может повезёт и найдём такого же сердобольного или который захочет сам, добровольно помогать людям. В крайнем случае авторитетом Департамента нагнём, компромат разыщем или денег заплатим... Мы же можем! Мы же со всей этой братией работаем! Вот если бы не могли, тогда да, тогда другое... — руки инспектора от волнения мелко тряслись. — Правильно так будет... Только шефу — ни гу-гу! Его и так слишком много в нашей жизни стало. Начнёт воспитывать: «Не в нашей власти, кому жить, а кому помирать», и прочую высокопарную белиберду нести. После доложим, по факту, если выгорит… У нас и подопытный имеется для обкатки лечения. Стасик. Помнишь, он сам говорил — поломанный весь... Более чем уверен — согласится. Пусть регенерирует под присмотром, вычухивается… Ленка умела, но у неё уже не спросишь, как правильно выхаживать… А вампиру я опасаюсь доверить сразу с детворы начинать, потренироваться ему надо будет, вникнуть в процесс. Методику, опять же, отработать, дозировки… или как там правильно называется… Вспомнил! Клинические исследования провести! Посмотреть, что да как... Я в тонкостях не силён, как работает вампирья слюна – смутно представляю.
Потрясённый Антон затушил едва раскуренную сигарету, встал перед другом, вытянув руки по швам и с уважением, напополам граничащим с восторгом, только и смог поражённо выдавить:
— Голова!.. Уважаю!.. Я в теме.
Глава 8 Безумный день с продолжением. Часть первая
Пожав друг другу руки в знак скрепления намерений, друзья договорились отложить обсуждение первоначальных планов по отлову упыря до вечера. Следовало правильно расставлять приоритеты, и рабочие задачи всё же имели наивысший.
К тому же, обоим требовалось время обдумать, обоим хотелось сжиться с мыслью о предстоящем злоупотреблении служебным положением, пусть и во благо; принять её со всеми плюсами и минусами, поймать верный настрой.
Никто из инспекторов не верил в добровольное согласие на помощь от пока неизвестного вампира. Зачем ему это? Древняя нечисть и без посторонних прекрасно смогла дожить до наших светлых дней, а тут — здрасьте, мы из Департамента. Вы нас не ждали, а мы припёрлись и желаем получить множество услуг...
Мозгам требовалась разрядка, телам — действие. Только так казалось возможным избавиться от закольцевавшихся на самоповтор рассуждений о проценте законности при реализации намерений, правильном и неправильном.
Старые, позабытые кладбища для этого вполне подходили.
Первое оказалось здоровенной автомобильной стоянкой, укатанной асфальтом, обнесённой проволочным заграждением и достойно охраняемой сторожем, зорко бдящим из будки-скворечника, возвышающейся на добрые три метра над территорией.
Близко подходить напарники не стали. Прошлись вдоль ограждения, внимательно вслушиваясь и всматриваясь. Пусто. Словно и не было здесь ничего. Если бы не полная уверенность Антона в том, что здесь раньше хоронили людей, можно было бы пройти мимо тысячу раз и ни за что не догадаться об этом.
— Не самый плохой вариант, — на обратном пути к общественному транспорту заключил Швец. — Всё лучше, чем стройка с экскаваторами. Лежат себе косточки спокойно в земле, никто их не копает, не теребит.
— Нам спокойнее, — поддержал его Иванов. — Тихое место. Поехали дальше. День к вечеру близится.
Со вторым кладбищем вышла знакомая всем любителям древностей накладка — его попросту не удалось найти.
Когда-то территория захоронений почти прилегала к небольшому селу, давным-давно поглощённому городом.
Волею судеб, границы мегаполиса и мелкой административной единицы совпали, обойдя могилы давно почивших людей стороной. А дальше по покосившимся крестам и надгробиям тракторами прошлась цивилизация, превратив их в сельхозугодия...