Оглядываюсь вокруг. Похоже, окончательно всё — бывшие бойцы, ещё не очень сильно остывших Кравчи и Вороны, безоговорочно капитулирен. О, я-я, вундербар! Война окончена — все свободны, всем спасибо.

«Вступив в индивидуальную схватку с предводителем враждебного сообщества, вы одержали победу над индивидумом пятого уровня с отрицательной репутацией выше ста пунктов.

Вами, достигнут новый уровень! Ваш уровень: 6.

Доступно 3 свободных очка характеристик.

Суммарное количество пунктов отрицательной репутации, уничтоженных вами противников, достигло 200. Получено достижение: «Вставший, на путь добра второй степени».

Награда: — 5 свободных очков характеристик. Пунктов репутации: + 20.

Вы первый в вашем секторе выполнили условия получения достижения: «Вставший, на путь добра, второй степени».

Награда: — 5 свободных очков характеристик. Пунктов репутации: + 10.

Вступив в индивидуальную схватку с предводителем враждебного сообщества и победив, вы предотвратили возможную массовую схватку с превосходящими силами противника, неизбежно приведшую бы к ранениям и гибели членов вашего сообщества. Получено достижение: «Достойный вождь».

Награда: — 10 свободных очков характеристик. Пунктов репутации: + 20.

Всего пунктов репутации: + 450.

Всего доступных свободных очков характеристик: — 23. Желаете перейти в меню управлением характеристик?»

Нет. Пока не до этого. Сворачиваю сообщение. Кстати, почему я ещё не слышу радостного писка? Амазонка торжественную речь обдумывает? Не в её стиле такое.

Жестом сигналю Валере, уже окруженному желающими предложить ему свои шпаги, что отскочу с Шептуном. Недалеко и ненадолго. Похоже, снова чем-то удивляя тертого Зимнего. Ну да, с этим после разберемся. Всё потом! Остальные наши пока остаются на месте. На всякий случай.

— Куда мы? — спрашивает художник, еле поспевая за моим стремительным шагом.

— Портал, — я краток, ибо сам не до конца представляю и даже немного опасаюсь того, что предстоит найти.

По локатору заходим за второй ряд боксов и почти бегом устремляемся к дальнему торцу невысокого типового строения. Вот тебе и задворки Эйфелевой башни, Егорка!

Почему молчит Ольга, мать её так? Пишу ей снова…

… С опаской заглядываем в захламленный, примерно трёхметровой ширины, просвет между стеной гаража и высоким деревянным забором.

… На невысоком, матово поблескивающем каменном постаменте — стояла арка в человеческий рост из неопознанного нами с художиком, материала. Её просвет заполняет мутная непрозрачная белесая мембрана из, по-виду, желеобразного неподвижного вещества.

«Вами обнаружен «малый индивидуальный портал». Предоставляет возможность индивидуального прохождения в произвольно выбранный инопланетный мир, схожий по структуре с земным. Пригодный для обитания представителей вашей расы. Не заселенный мыслящими индивидуумами вашего уровня развития. Для прохождения данного портала требуется 10 очков энергии. На данный момент вы не можете пройти в портал, в связи с отсутствием необходимого количества очков энергии.

Вы — первый обнаруживший данный портал, индивид. Желаете закрепить его за собой?

(Закрепление портала за вами, сделает невозможным его прохождение другими индивидуумами.)»

Ясень пень — желаю. Пока, какой-нибудь другой шустрый малый этого не сделал.

«Данный портал закреплен за вами. При вашем количестве очков интеллекта, вы можете закрепить за собой одновременно до трёх подобных порталов.

При закреплении портала за индивидуумом — возможно его перемещение в иное место выбранное закрепившим. Стоимость данного действия составляет 1000 очков энергии, накопительно.

При закреплении портала за индивидуумом: возможна его трансформация до более высокого уровня. Стоимость трансформации данного портала — до уровня «среднего индивидуального портала» — составляет 1000 очков энергии, накопительно»

Всё это замечательно и просто феерично и даже, не побоюсь этого слова — оргазмично, но где Амазонка? Что там происходит?

— Всё, Валентин — теперь он только наш. Но с этим потом разбираться будем. Надо к дому рвать. Бегом! Ольга не отвечает!

— А новый пацаненок?

Бескостный! Вот я идиот!

Создаю приватный канал с Иваром Бескостным.

«Горан: Бескостный, что там у вас происходит? Где Герда, почему не отвечает?»

Ответ пришел моментально.

«Ивар Бескостный: Ольга, Соня и Сергей пропали. Предположительно Ольга и Софья похищены им. Остальные в порядке. Вокруг тихо. Явной опасности не наблюдаем.»

— Дай выпить, — попросил я Шептуна, — у тебя всегда, кроме спирта что-нибудь есть, я знаю. Спиртяга — не зайдет.

— Что там, — протягивая флягу, напряженно спрашивает Валентин.

— Да бред какой-то…

…Блынь! В голову серебристо врывается звонкий близкий голос:

— Я жива милый! Не волнуйся! Просто без сознания была! Но уже все хорошо! Правда! Он меня немного оглушил. Ничего серьезного. Я все твои сообщения прочитала. У вас тоже всё хорошо, я знаю! А у нас пока не очень — но ты же спасешь меня, мой первый после бога?

— Слышу тебя, девочка! Все будет хорошо! Я тебя вытащу, — заорал я не открывая рта.

— Живы! — уже вслух сказал я пока ещё непонятные для художника слова. — Живы! А с остальным разберемся!

— Ну, рассказывай, девочка…

Андрей Мороз

Рассвет

Апрель. Третья неделя

Птичье сердце — неровно, истерично и припадочно колотилось и ухало, казалось уже где-то в районе гортани. Так, что дышать почти не давало. Птица задыхалась.

Неимоверно испуганная, она уже не летела над пустынным полем так стремительно, как поначалу. Легко — как во сне, касаясь поверхности одними носками своих ядовитых кроссовок. А монотонно и устало, по-бабьи неуклюже — грузно топала полной стопой по скользкой, накануне раскисшей, но за ночь подмерзшей земле. Переставляя все сильнее тяжелеющие ноги из самых-самых последних сил. Держалась лишь на упрямстве, отвращении к тому, что должно будет произойти, когда она остановится; и страхе перед этим предстоящим. Отвратным и вызывающим тоскливую тошноту. Мерзким и похоже, всё-таки неизбежным.

Птица понимала и чувствовала, что сил её девичьих осталось совсем-совсем мало. Ну, может, ноги и прошлепают еще сотню — другую шагов, пока уже окончательно не нальются вязким, горячим и тяжелым свинцом. И судорожно окаменеют до самых бедер. И вот тогда уже точно — всё!

Бросить Пашку? Что они ему-то сделают, в конце концов?

Нет! Брата она не бросит. Пусть лучше они вместе рядышком умрут — чем он один в этом поле останется. Неприкаянно в грязи бродить, падать и ползать на четвереньках. Хнычуще и непонимающе елозить вокруг её неживого тела. А если эти её с собой захотят забрать? Может, тогда и Пашку согласятся взять? Да ну! На кой им такая обуза в виде то и дело раздражающе плачущего и капризничающего ребенка? Куда проще за ноги и головенкой о землю мерзлую. Внезапно возникшая в воображении картина обожгла и подстегнула. Как горячим кнутом прошлась по взмокшим ляжкам и икрам. Птица поддала. Только бы не подскользнуться! Кислотные кроссы чуть чаще замелькали на периферии загнанно мечущегося вниз-вперед взгляда…

Сука! Ну, вот надо же было этому клятому солнцу — именно сегодня спозаранку решиться воссиять в полную силу! Из-за его амбиций и детского желания немедленно самоутвердится — здесь и сейчас, исход происходящей «гонки с преследованием» был заранее предрешен. Жидкий, рваный и клочковатый, но всё ещё не до конца рассеявшийся туман — вчистую проигрывал солнцу и при всем желании уже ничем не мог помочь Птице. Силы тумана, как и силы Птицы — тоже были на исходе. Всего пару часов назад, он легко укрыл бы её. Укутал в сырую промозглую непроглядность и дал затеряться в своих широко раскинувшихся крыльях. Увы, но все что осталось от его сумеречной мощи сейчас — лишь рваные и слепые, уродливо бельмастые пятна. Да и те таяли прямо на глазах. Туман торопливо уходил, оставляя Птицу в полной власти этого кошмарного апрельского утра. Словно в насмешку — солнечного и яркого. Ей осталось надеяться только на себя и на чудо.