— Занятно, — ввернул Серёга, внимательно следя за рассуждениями друга.

— Так себе, — с показной скромностью отмахнулся Антон. — Оставалось вычислить место распития: распадок, полянку или иное укрытие. Основной критерий — близость дороги. Глубоко в лес велик не утащить, устанешь через бурелом с подлеском пробираться. Домовые пробежались — нашли ложбинку. При тебе доложили. И умышленно ничего не трогали. Пусть папаша по запаху сыновье лежбище отличает и не шумит, что натоптали и подкинули. При свидетелях. Волчий нюх вполне позволит. А мелкого — всенепременно выпорет, чтобы старшим не врал и во взрослость не игрался! На этом тайна заканчивается.

Обыденность версии, ставшей истиной, вызывала грустную усмешку. Элементарный человеческий, точнее, волкодетский фактор. Поэтому Иванов поинтересовался о более важном:

— Нагородил ты, Тоха... Не проще было результатов от домовых дождаться? Спорил бы наверняка.

— Это кидалово, — отмахнулся Швец. — Нечестно. Так спорить — себя не уважать, как бы по-фраерски это ни звучало. Я верил, что выиграю. И рисковал допустимыми цифрами, пока ты не вмешался.

— Забей. Я за тебя болел.

— Выигрыш пополам.

— Договорились. И домовым пару бутылок виски. За помощь.

— Полностью за. Им после сегодняшнего «сто наркомовских» только на пользу.

Предвкушая, на что потратит полученные деньги, Швец звонко свистнул на всю турбазу, затем прокричал расположившимся поодаль вервольфам:

— Готовьте сотку! Велосипед найден, — а затем, вполголоса, серьёзно поинтересовался у друга. — Не боишься клиентов потерять? Мы же их сейчас мордами в дерьмо тыкнем. В лицо тебе ничего не скажут, конечно, однако и не простят.

— Да чихал я на них, — беспечно улыбнулся Иванов. — Пошли нашу сотку получать. Всё по-честному.

Вместо эпилога

— И последнее, — из кармана Серёгиного спортивного костюма появилась ложка. — Осматривать будешь?

— Нет. Вижу, что обычная. Без иллюзионистских штучек.

— Тогда...

Зажав кончик ручки двумя пальцами левой руки, Иванов вытянул её перед собой, сконцентрировался, направляя поток Силы в кулинарную железяку. Мощный, без всяких заумных приготовлений и заранее просчитанных диаграмм подачи. Почти неконтролируемый.

На глазах призрака ложка раскраснелась, точно девица на морозе, еле заметно дёрнулась, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее сгибаясь пополам.

— Держи! — искривлённый металл почти уткнулся в ладонь Швеца. — Проверяй.

Взять предложенное Антон не успел. Едва коснувшись, он резко отдёрнул пальцы, с ожесточением дуя на подушечки.

— Горячее...

Ложка по-жонглёрски взлетела в воздух, перекувырнулась несколько раз и была поймана инспектором.

Снова взлетела, снова поймалась. На третьем приземлении её перехватил Швец. Ощупал, повертел, постучал по сгибу. Без подвоха.

— Как?!

— Обычное колдовство, — хохотнул Серёга, страшно довольный обескураженностью напарника. — Долгие тренировки, могучий интеллект и целеустремлённость.

Призрак уважительно цокнул языком, спрятал ложку в карман. На память, как сувенир. Потом Машке покажет.

Антон не заметил, что этой пресловутой ложкой Сергей манипулировал, используя правую руку, а левую убрал в карман. Прожжённые до мяса пальцы страшно болели, кожа чудом не приварилась металлу, но это казалось несущественным.

Он её согнул.

Конец сборника

Константин Утолин

Проект «Третий Рим»

Пролог

Чуть менее тысячи лет тому назад. Район расселения одного из славянских племен.

Их было четверо — смельчаков, посланных Верховным друидом за священной реликвией. Но, теперь, после гибели Диармата, их осталось трое: Артоген, или Сын Медведя, Бранноген, или Сын Ворона, и Мерлин, отождествлявший себя с вепрем Броселиандского леса. Рослые, светловолосые, они походили на братьев, но тотемы у всех были разные. Поэтому этих людей прежде всего отличало одеяние: каждый из них старался подражать своему культовому божеству и даже воплотиться в него.

Они проникли в славянское святилище на шестую ночь после новолуния, — так им велел Верховный друид. Время, когда луна еще не достигла середины своего роста, но уже была достаточно сильна, считалось наиболее угодным Кромму Круаху — главному богу кельтского пантеона, требовавшему кровавых жертв.

Верховный друид уже принял христианство, но не спешил принести в жертву новой религии языческие традиции: они еще могли пригодиться. Избранные мужи из могущественного Ордена «Великий Меч Атлантиды», к высшему кругу которого принадлежал и он, сочли его доводы резонными и не препятствовали такой двойственности.

Святилище находилось в земляных пещерах, промытых водой в толще высокого холма. Кельтским воинам никогда не удалось бы найти спрятанную там реликвию славян, если бы не помог специальный навык, полученный Диарматом от Друидов Высшего Посвящения. Тайное умение пришло к нему после ритула Передачи Даров, совершенного жрецами на Поляне Семи Деревьев. Диармат, как и остальные лазутчики, был жрецом, но только с волчьим воинским культом.

Как только Диармат оказался на расстоянии полета стрелы от реликвии, у него в области солнечного сплетения и в горле словно затеплился слабый огонек. И, чем ближе друиды подступали к святыне, тем сильнее разгоралось в его груди таинственное пламя. Они шли по холодному подземному лабиринту, оставляя на ключевых местах метки — кусочки белого минерала, источающего зеленоватое свечение, или рисованные мелом знаки на выступах в окаменелых стенах. Вокруг не было ни огонька, но кельтские воины видели в темноте не хуже культовых зверей и птиц, выбранных ими в качестве своих тотемов.

Когда они достигли небольшой пещеры, в центре которой лежала ровная площадка, в груди Диармата начало печь, и он понял, что реликвия находится здесь. Она была спрятана среди булыжников и гальки, уложенных вдоль стен катакомбного святилища. Он первым добрался до этого места и стал на ощупь перебирать камни, отыскивая нужный. Наконец, чуткие пальцы друида наткнулись на предмет, который словно обжег ему руку. Камень будто выставил колючки, поняв злой умысел человека.