Не успел он об этом подумать, как снова зазвонил телефон.

- Доброе утро, профессор, - в трубке раздался голос агента Кирби. - Вам уже звонил мистер Торрес?

- Надо полагать, Рональд, именно вы и порекомендовали ему обратиться ко мне, - догадался Мак'Интайр.

- Совершенно верно. К сожалению, я ничем не смог бы ему помочь, а вы можете.

- В таком случае помогу чем смогу.

- Простите, мне кто-то звонит. До встречи, профессор.

- До встречи, Рональд.

Кирби почти всегда звонил ему, как выпадала свободная минутка, и оттого их телефонные беседы обычно бывали такими короткими, рваными... На какой-то миг закралась мысль о некоем злом умысле, но профессор тут же эту мысль отбросил. Во-первых, всех вероятных кандидатов в Братство негласно проверяли по несколько месяцев, если не лет. Шансы недруга или просто человека со слабой волей попасть в организацию были ниже нулевой отметки. Во-вторых, специальная программа, установленная на мобильном, очень чётко отслеживала голосовые параметры обоих абонентов. При малейшем отклонении от нормы на ближайший сервер Братства поступал зашифрованный сигнал тревоги. Впрочем, профессор был далёк от технических подробностей, и, конечно, знал не все возможности этой программы. Но он твердо знал одно: Братство предусматривало ВСЁ. Оттого и не совершало ошибок. По крайней мере, пока не совершало.

Мистер Торрес позвонил профессору на домофон ровно в восемь ноль ноль. А пять минут спустя он уже вошел в гостиную.

- Добро пожаловать в жилище отшельника, - с ироничной улыбкой проговорил профессор, приглашая гостя присесть.

Невысокий, полноватый, смуглый мексиканец с непременной бородкой и взглядом испанского идальго, в неброском, но дорогом костюме-тройке - таков был один из богатейших финансистов обеих Америк, о котором при этом практически ничего нельзя было прочесть в "Форбс". Зная пламенную страсть мексиканцев к хорошему кофе, Мак'Интайр позаботился заправить кофеварку. Но Торрес, как истинный бизнесмен, предпочёл сперва поговорить о деле.

- Обойдёмся без предисловий, профессор, - совершенно серьёзно заявил он, сцепив пальцы на животе. - Я в некотором смысле ваш коллега. С недавних пор. Если же вы не склонны доверять малознакомым людям на слово, можете созвониться с мистером Кирби. Он был моим поручителем.

- Он звонил мне, - профессор повертел в руках телефон, пискнувший сигналом входящего сообщения. Прочёл СМСку и спрятал мобилку в карман. - Теперь мы можем перейти собственно к делу. Судя по голосу, вы были чем-то взволнованы, хоть и старались себя не выдавать.

- Полагаю, вы уже вспомнили кое-какие детали нашей далласской беседы, мистер Мак'Интайр, - мексиканец откинулся на спинку кресла. - Год назад я ещё не был в курсе многих вещей, но уже тогда, имея дело с менеджерами РЕОЛа, почуял неладное. Вы слышали о том, что я разорвал договор с их филиалом в Штатах?

- Да, до меня доходили такие слухи.

- Это не слухи, профессор. Я прекратил сотрудничество с ними, когда австралийский фонд, соучредитель РЕОЛа, оказался замешан в финансировании запрещенных генно-инженерных технологий. Ну а раз они готовы финансировать такие проекты, то, как знать, нет ли какой-то подобной скрытой проблемы и в играх РЕОЛа - уж больно активно они их продвигают. Кстати, о том, что этот австралийский фонд финансирует работы в запрещенном направлении, даже я узнал практически случайно - так хорошо у них обеспечен режим секретности. Ведь мои проверки - а поверьте, моя служба безопасности не зря ест свой хлеб - ничего предосудительного не выявили. И лишь, повторю, случайность... В общем, тогда я счёл более выгодным заплатить неустойку, чем потом оказаться втянутым в некрасивую историю и потерять репутацию. Конечно, мое решение привело к проблемам для РЕОЛа на американском рынке. Кое-кто даже разорился, и мне пришлось полгода вести самую настоящую судебную войну... Но это к теме нашей беседы напрямую не относится. Важно другое: если год назад со мной имели дело австралийцы, то сейчас за услугами моего фонда обратился один из русских соучредителей РЕОЛа. Некто Дмитрий Козырефф, - Торрес для верности заглянул в свой палм, чтобы не ошибиться в произношении трудного русского имени. - Господин Черняефф, глава моего московского представительства, передал мне полный отчёт о беседе с ним.

- Вы опасаетесь нового надувательства со стороны РЕОЛа, - старик профессор, несмотря на свою филологическую специализацию, в бизнесе ориентировался очень даже неплохо.

- Не боюсь. Я попросту уверен, что они собираются надуть и своих соучредителей, а может быть, попутно, если получится, то и меня. И хотя их предложение финансово весьма привлекательное, но при этом оно весьма сомнительное с этической точки зрения. Видимо, среди соучредителей РЕОЛа назревают разногласия.

- Вы желаете, чтобы этим занялись, скажем так, мои знакомые? - профессор решил конкретизировать невысказанное финансистом запрос.

- Я хотел бы, как человек, не новый в бизнесе, предложить вашим, как вы изволили выразиться, знакомым, про возможности которых говорит уже тот факт, что я так и не смог понять - а я старался, можно сказать, даже очень - кто же они такие, некую финансовую операцию, - Торрес блеснул чуть влажноватыми угольно-чёрными глазами. - Результатом которой может стать изрядное уменьшение оборотных средств РЕОЛа. И дискредитация одного из соучредителей, ответственного за разработку основного программного блока РЕОЛовских игр. Скандал у конкурента нам в любом случае на руку. Мистер Черняефф ещё намекал на закулисное участие в предложенной схеме дружного с Козыреффым мистера Тамански, директора РЕОЛа. Но этот господин ранее не показался мне аферистом... Однако теперь мне надо во всем разобраться более досконально. Одним словом, я обратился к вам ещё и как к знатоку пресловутой "русской души". Скажите, имеют ли мои подозрения реальные основания?

- Ну, для обоснованного заключения мне нужно больше исходных данных. Ведь бизнес есть бизнес, мистер Торрес. А современный бизнес вообще не имеет национальности. Вас с равной долей вероятности может обмануть и американец, и австралиец, и китаец, и итальянец, и русский, - произнёс профессор. Солнечный зайчик на металлизированной подставке кофеварки колол ему глаза.

- Тогда я должен переговорить с теми из этих ваших знакомых, кто отвечает за финансовые операции. Такой шанс упускать грешно.

- Знаете, мистер Торрес, как говорят русские про случаи, подобные тому, что Вам предлагает господин Козырев? - улыбка старика сделалась лукавой. - "За что боролись, на то и напоролись". И в этом случае, смею полагать, мои знакомые согласятся пойти на сотрудничество с Вами.

- Законы рынка, - Торрес пожал плечами - он понял намёк профессора с полуслова. - Не мы их придумали, но раз уж наши противники признают эти правила игры, и мы в состоянии их на этом поле переиграть - почему бы нет? В конце концов, деньгами рискую я один.

- Не в этом дело, мистер Торрес. Пределы финансовых возможностей моих знакомых мне не известны, но поверьте, они достаточно велики, чтобы рискнуть и своими средствами. Если, конечно, игра стоит свеч. Однако у них есть принципы, которыми они не поступаются никогда.

- Прибыль не гарантирую, но неприятностей РЕОЛу можно доставить немало. А единственное, в чем я уверен относительно этих ваших, хм, знакомых - это в том, что им деятельность РЕОЛа чем-то весьма не нравится.

- Хорошо, - кивнул профессор. - Я свяжусь с нужными людьми. Думаю, самое позднее послезавтра утром я смогу организовать вам встречу с ними.

- Благодарю вас, профессор.

- А теперь может все-таки попробуете кофе?

- Теперь - с огромным удовольствием, сеньор, - Торрес сдержанно улыбнулся.

Только сейчас Мак'Интайр понял, что напрасно сомневался в этом человеке. Как бизнесмен, при общении с другими бизнесменами, он был обязан скрывать свои истинные чувства. Но в обществе таких же, как он, людей с обострённым чувством справедливости, иногда позволял себе подобную роскошь. Профессор отметил ещё одну вещь: эти редкие моменты, когда Торрес мог показать своё настоящее лицо, были для мексиканца праздником.