Внутри появилась пустота.

— Никто не знает, — Лана для удобства переместила пару подушек под спину. — Целесообразностью, как на фронте, не прикроешься. Потому отложим... Перейдём ко второму вопросу, о более ранних попытках наладить спасение жизней. Они были. Много. И всякий раз терпели частичную неудачу. Кто-то пытался создать эликсир вечной жизни или вечного здоровья для всех, кто-то для себя, любимого. Для себя, кстати, получалось довольно у многих. Но все они делали ошибку.

— Какую? — туша сигарету, разбавил чужую речь Сергей.

— Налей мне ещё, — женщина протянула инспектору пустой бокал. Тот поднялся, взял бутылку, выполнил просьбу, невольно отдав дань уважения Лане. Без закуски хлещет и не морщится!

Отхлебнув с видимым удовольствием, покатав во рту янтарную, с еле уловимым оттенком морёного дерева, жидкость, она подпёрла подбородок рукой, устроив локоть на спинке кушетки.

— Ошибка оказалась в непонимании. Регенерация не даёт вечного бытия. Она лишь помогает организму справиться с недугом. Что-то вроде антибиотика. Вылечить может, но не быстро. Лекарство оказалось не полной панацеей. Естественной смерти не избежать, но можно прожить положенный срок с относительной гарантией.

... Иванов непроизвольно качнул головой в знак согласия. Сашка, брат упырицы, упоминал, что сестра как минимум три месяца трудилась над очередным умирающим и лежала пластом, борясь с последствиями от «плохой» крови. А напарник клялся, что новых кровососов таким способом не наплодить. Лечение, не больше...

— И если ты вспомнишь историю, то много видных правителей и буржуа, кого не убили, не отравили и кого не настиг внезапный инфаркт — жили довольно долго. Это при их то стрессах! Учебники истории тактично умалчивают о пути этих людей к вершинам социальных лестниц, а им при восхождении доставалось сильно. Разболтанные нервы, посаженные печени, ноющие по ночам желчные пузыри — плата за успех. Угадаешь, почему так?

— Им помогали за денежку малую протянуть подольше?

— Естественно, с определённого момента. И не только за денежку. Хватает и других форм оплаты… В мире борьба с неизлечимыми болезнями — закрытый бизнес. Теневой. Огласка никому не нужна. И то, что ты задумал, в объективной реальности удел избранных. А заодно и решена та самая, пресловутая проблема выбора: кого лечить, а кого нет. Примитивным способом.

— Но ведь многие богатеи умирают от рака, от лейкемии! — плавая в зыбких доводах, попытался разрушить мрачную атмосферу безнадёги Иванов.

— Подумай... — реакция букинистки оказалась вялой, словно ей приходилось в миллион первый раз повторять азбучные истины.

— Политика?

— Она. И давай не углубляться дальше. Кто, как, за сколько — секрет. Большой. Настоящий. Нигде не упоминаемый... Перейдём к первому вопросу — зачем это вампиру? Зачем ему пить дрянь, суетиться? Ради чего? Ради прибыли? Ему это не интересно. Ради светлых идеалов? Он прагматичен до мозга костей. Вынужденно?.. — стук ноготков по краю бокала будто одёрнул. — Наедешь ты на такого, Печатью помашешь, пугать начнёшь, думаешь, получится? Как бы не так! Пошлёт он тебя, куда Макар телят не гонял. И не сделаешь ты ему ничего... Перегнёшь палку, нахрапом попрёшь — свяжется с твоим начальством, получишь по шее. Он законов не нарушает, а на любое обвинение ответит такой казуистикой, что только изумишься... Совсем достанешь — возьмёт из шкафа новый паспорт, чемоданчик с бельишком и переберётся куда-нибудь в Никарагуа, рыбку удить. Деньги у вампиров всегда имеются, житейского опыта — хоть Академию Наук открывай, нужных связей за долгие годы накоплено в избытке.

Раздражённо допив коньяк, инспектор снова закурил, запрокинув голову к небу. Помолчал. Женщина не торопила, тихо сидела на кушетке, любовалась на разыгравшуюся под порывами ветра рябь пруда. Администрация для удовольствия клиентов включила уличное освещение на полную мощность и отдалённый свет протянулся тонкими, тающими полосами по водной глади, добавляя ей очарования.

— Подытожу, — Иванову хотелось как можно быстрее покончить с этим разговором. — Придумка моя — полная туфта. С этим спорить сложно. По полочкам разложила. Наивняк... Спасибо и за расхреначенные «розовые очки». Действительно, мы с тобой провели вечер полезно и познавательно. Во всяком случае я — так точно. Что же, буду искать другой путь.

— Не откажешься? — собеседница оторвалась от созерцания природы и вполоборота повернулась к парню.

— Нет. Мне трудно смириться с тем, что такие возможности стороной проходят. Должен я... сам не знаю, кому, — на Сергея накатило спокойствие, даже лёгкая апатия. — Я ведь умер почти два года назад. Получил удар косой в спину. Потом удачно сошлись звёзды, Тоха подсуетился, и Фрол Карпович вернул меня в этот мир помощником инспектора Департамента. Успел, пока за меня врачи боролись... А по всем правилам должен был по инстанции пройти, отстоять Очередь. Повезло... С тех пор постоянно преследует ощущение, будто живу взаймы. Чужую жизнь проживаю. Но хочу жить своей, законной. И чую, за удовольствие нужно рассчитаться, внести оплату. Не деньгами, нет... А... — сигарета ткнулась в дно пепельницы, бокал излишне громко стукнул по столу. — Не слушай. Дурь ванильная в башке бродит. Детство.

— Совесть, — дополнила Лана. — Совесть, Серёжа. И порядочность. Позабытое в наши дни благородство. Умение мечтать о чём-то большем... Давай выпьем за это! Чокаясь!

Забулькал коньяк, стекло бокалов отозвалось хрустальным звоном при соприкосновении стенок, на языках вспыхнул приятный костерок от выпитого.

Захотелось закусить, однако на столе ничего подходящего не наблюдалось. Спутница, похоже, по привычке смаковать выдержанное спиртное в чистом виде, не заказала ни лимончика, ни шоколадки. Самому инспектору нажать на вызов и попросить доставить хоть что-то съедобное мешала мужская гордость. Проиграть в пьянке женщине — стыдно.

Пришлось довольствоваться «курятиной».

— Бес в театре — твоя работа? — невзначай спросил он у собеседницы.

— С чего ты взял? — удивилась та, но, как показалось Иванову, слегка ненатурально.

— Совпадений полно. Бес вселяется в знакомого тебе карманника, поначалу мирно изображающего дамского угодника в отставке. Начинает проказничать незадолго до первого звонка. Почему сразу не начал? Мы по фойе болтались около часа, не меньше, и он вполне прилично себя вёл. Перед скандалом, в котором, кстати, пенсионер чуть не помер, ты подходила к женщине, приятные пакости ей говорила. Мужик этот...

— Иван Маркович, — без тени смущения подсказала букинистка, с каждым словом инспектора улыбаясь всё больше и больше, подтверждая предположение.

— ... Рядом стоял. После этого всё и завертелось. Мы пока в машине ехали, я, от нечего делать, по минутам в памяти раскладку сделал. Поделиться?

Почти смеющаяся Лана состроила детское умильное личико.

— Зачем? Пошалила немножко, а ты уже чуть ли не обвинительное заключение пришить готов. Ну да, да! Ой, подумаешь, подпустила к старому ловеласу бесёнка. Он бы так и так по карманам у граждан погулял... Зато посмотрела, за страх ты работаешь, или за совесть. Имелись у меня сомнения на твой счёт. Бросить женщину у входа в театральный зал, сорваться в погоню, помять единственный костюм, испортить себе выходной вечер служебными делами — далеко не каждый сможет. Ты — смог. Потому мы и тут, под этим небом. Не злись, — женщина поднялась, подошла к парню, провела ладонью по его щеке. — Мы не настолько знакомы, чтобы полностью друг другу доверять, а ранее собранной информации мне откровенно недостаточно. Хотела узнать тебя получше. Ну и развлечься.

После чистосердечного признания вины противоречивая натура букинистки у Иванова раздражения не вызвала. Привык немного к её экстравагантным выходкам и чётко усвоил главное — она никогда и ничего не делает просто так. Какой бы придурью со стороны не казались её действия, как бы ни хотелось навернуть взбалмошную внештатницу стулом по затылку в воспитательных целях — терпи и жди развязки. Будет интересно.