— Ты тупой?! Он же мокрый! Куда я его надену?!

Терпение заканчивается у всех, даже у покорных Эдиков. Психанув, он силком затолкал ведущую в салон, забрался на переднее сиденье, громко хлопнув дверью. Минивэн неуклюже развернулся и, подпрыгивая на ухабах, ускорился в сторону трассы.

Последнее, что запомнилось инспекторам, перекошенное от ненависти лицо девушки, мелькнувшее в окне.

— Ничего, поумнеет, — философски протянул боярин, стряхивая с брючин женские волоски, прилипшие во время порки.

Участковый отвернулся к забору, то краснея, то белея полицейской рожей и предчувствуя новые неприятности. Иванов же, порывшись в карманах, извлёк сигареты, подошёл к другу, протягивая раскрытую пачку.

— Что же нам так везёт-то? — риторически пробурчал парень, глядя вслед удаляющемуся автомобилю телевизионщиков. — Куда не припрёмся — или мордобой, или ещё во что-нибудь вляпаемся. Я начинаю по-новой ненавидеть людей. Идёшь по улице — с виду все нормальные. Поближе столкнёшься — охота у тебя револьверы стырить и почистить генофонд нации. Люди хуже собак цепных. Злые, ерепенистые... Никого не тронь и не посмотри. А не посмотришь, не нападёшь — за слабость посчитают и на голову полезут, чтобы там нагадить.

Напарник равнодушно зевнул, воспользовался табачным предложением, достал зажигалку.

Закурили.

К умозаключению друга он уже давно подобрал ключик, разложил его по полочкам и полученные выводы благополучно перенёс в копилку абстрактных понятий, не требующих детализации.

Поделился:

— Потому что мы работаем со срезом общества, а не проходим мимо. Только и всего. А по-научному — у тебя, Серёга, началась профессиональная деформация личности. Нормальных людей ты перестаёшь видеть, замечаешь лишь плохих. Переживаешь по пустякам. Лучшее лекарство — забей и забудь. Вон, на шефа посмотри...

Действительно, Фрол Карпович, присев у автомобильного зеркала, приглаживал расчёской свою седую гриву, мурлыча бравурный мотивчик. Словно и не было ничего...

Объяснение Швеца почти удовлетворило Сергея. Почти. Против воли, вспомнилось одно из свойств Силы, озвученное Ланой в ходе лекции по истории колдовского мира: «Она никогда не оставит своего носителя в покое».

Так может, это из-за него? Ну вот какой шанс у обычного человека нарваться в этой глухомани на самовлюблённую пигалицу на шпильках? Один к миллиону? К десяти?..

Вспомнилось и ещё одно свойство, на этот раз человеческое. Истина от Антона: «Забей и забудь».

Именно так он и поступил — выбросил из памяти Алису с её придурью.

Никто ведь не говорил, что путь колдуна будет лёгким? Хочешь тишины — сиди в башне.

***

Закончив с перекуром, прошли в ворота. Участковый было увязался следом, торопливо начав с оправданий и жалоб на загруженность по службе, но его никто не слушал. Обошли двор, прогулялись по дому, посмотрели на разбросанные в ходе обыска вещи. Вернулись на свежий воздух, непосредственно к месту происшествия.

Надоедливый майор продолжал ходить по пятам и инспекторы никак не могли понять, чего он вообще хочет, беспрестанно зудя одними и теми же причитаниями в разных вариациях:

— У меня двенадцать деревень на участке... И по три планёрки за неделю... Устаю очень... В район езжу. За свой счёт... И сюда попутками добирался... Вчера и сегодня... У меня материалы просрочены... Вас ждал, никуда не уходил...

Допёк.

Не выдержав, Сергей выдал ему гневную отповедь, не особо выбирая выражений и не боясь получить нагоняй от начальства:

— Пошёл на х... отсюда, дерьмо болотное! Потому тебе машину и не дают, что один чёрт не работаешь! Ходишь статистом, брюхо отращиваешь! Чистеньким мечтаешь остаться? Ни при чём? Чёрта с два! Увольняйся, не занимай чужое место!

Опешивший от такой простоты в терминах полицейский принялся что-то бормотать про скорую пенсию и троих детей.

Вмешался Швец:

— Ты дебил?! Тебе же сказали — сгинь со двора. Иди, самогонщиц дои, пока не выгнали!

Прислушивавшийся к перепалке начальник поставил точку в пререканиях, презрительно выплюнув:

— Пшёл вон.

Продолжая страдать, участковый побрёл со двора, и сотрудники наконец-то спокойно смогли заняться делом.

Где упырица убила двух женщин, долго искать не пришлось.

У столбов с верёвками для сушки белья, наискосок от входа в дом — тёмные, кровавые пятна, успевшие основательно загустеть и частично впитаться в почву. Вокруг множество следов. Следы, конечно, не Ленки и не убиенных. Полицейские натоптали, пока документировали.

Встали полукругом, изучили.

— Когтями рвала, — Швец угрюмо смотрел в сторону. — Я протокол читал и с судмедэкспертом общался. Официально к нашей клиентке пока мокруху не пришили, но это ненадолго. Детвору опросят, поймут... Они же во дворе толкались. В нечисть следователь, ясен пень, не поверит. Не беда, придумает что-нибудь, на ребячью фантазию лишнее спишет... В общем, хана Ленке.

Все, как по команде, вздохнули, про себя кляня идиотку со сверхспособностями.

— Не нагнетай. Поисковиков вызвал? — насмотревшись на следы вчерашней бойни, обратился начальник к Антону.

— Да. Позвонил Ерохе. Он обещал с собой пару толковых оборотней прихватить. Скоро будут. У них нюх похлеще, чем у охотничьей собаки. Найдут, не сомневайтесь.

— Ох... Грехи наши тяжкие... Иванов! — тихо стоявший инспектор подобрался. — Будешь на пару со Швецом погоню направлять. Полукровку нам самим не выследить. Ежели найдут, то не геройствуйте. Мне сообщите. Пущай её Александрос усмиряет со своей гвардией. У них и сети особые имеются, и цепи. Им, главное, указать, где она. И вот ещё... — начальник огладил бороду, помолчал в задумчивости. — Коль упырица домой заявится — бегите отсель со всех ног. По сторонам не глядите. Пулей её почти не остановить, Печатью не приголубить.

— Почему? — заинтересовался призрак.

— Больно быстра. Ты ещё ладонь не поднял, а руки у тебя и нету. В машине сидите. Я для того её и пригнал. В машину не сразу влезет, ежели сами не впустите.

От озвученных перспектив становилось страшновато.

— В деревне люди живут. Им как быть?

Тяжёлый, недовольный взгляд Фрола Карповича вперился в инспектора. Боярские ноздри затрепетали, рот скривился, усы по кошачьи распушились. Но кричать он не стал, пожевав губами, ответил:

— Того злопыхателя-кляузника уже вывезли. Продержат, сколько смогут. С остальными... не знаю. Не должна девка им навредить. Не должна...

Слабовато прозвучало, неубедительно. Должна — не должна... Детский сад какой-то. Иванов хотел бы высказаться на эту тему, но не успел. Опередил напарник.

— Да понятно... Эвакуацию не объявишь, надолго деревенских не вывезешь. У каждого хозяйство, куры, коровы... Народ тупо пошлёт куда подальше. Я уже сталкивался. В семьдесят девятом. Тем летом лесной пожар не на шутку разгулялся, уже у околиц ветки пылали, а население ни в какую спасаться не хотело. Секретарь райкома всё горло сорвал, убеждая. А они в ответ матом крыли и с топорами на милицию бросались. Боялись, что в их отсутствие имущество вынесут. Кричали — сами потушат, воды в колодцах хватит... Старики к нам при орденах выходили, при медалях. Стыдили... Механизаторы только и выручили — вокруг деревни плугами противопожарную полосу вспахали. Дыма наглотались страшно... Обошлось тогда. Подпаленным углом сарая отделались.

Тяжёлый менталитет обывателей Иванов знал не понаслышке и разом списал все претензии к шефу.

— Верно, Антон, — боярин прошёлся вдоль дома, покусывая ус. — В крайнем случае дозволяю... крайние меры. Какие — сами поймёте, по обстановке. Главное, людям жизни сберечь...

***

Через полчаса ко двору подъехала пара люксовых внедорожников. Из них солидно выбрались белкооборотень Ероха, деловой партнёр Сергея по турбазе, и двое малознакомых мужчин в предпенсионном возрасте с небольшими спортивными сумками. Поздоровавшись, они обошли вокруг дома, без брезгливости попробовали кровяные пятна на вкус. Затем отправились внутрь, однако надолго там задерживаться не стали. Через пару минут вернулись с мятым платьем, наверняка добытым из корзины для грязной одежды и пропитанной запахом хозяйки.