В кармане Швеца зазвонил смартфон. Не привыкший к обновке призрак резво зашарил по карманам, добыл аппарат, ответил:
– Да… Да, давали. Мне сейчас неудобно говорить, я перезвоню.
Отключившись, он раздражённо попросил напарника:
– Покажи, где звук убирается? Посидеть не дадут…
Наличие у подчинённого персонального средства связи привлекло внимание боярина.
– Обзавёлся?
– Я купил, – вывалил чистую правду Сергей, попутно включая виброрежим на Антоновой звонилке. – Для удобства в работе. Как раз вот и работаем. Вычисляем, кто на Яна работал. Наверное, уже не надо…
– Надо. Черканите номерки потом. Кто звонил, когда… Передадим Вадиму. Пущай старается. Сбили вы меня своими игрушками. На чём я остановился?
– На том, как мы все всё испортили, —подсказал Швец, поигрывая пустой рюмкой.
– Ага… Да! – припомнил Фрол Карпович место, на котором остановился. – Ляля, после нашего с ней первого разговора, попробовала убедить родню бросить подлое занятие. Чуяла, чем закончиться может… Травы велела в нужнике утопить, молодёжь спрятать на время. Спокойствия семейству жаждала. Те вроде бы и поверили, а добра им жаль стало. Полную машину сумок набили перед бегством. Вознамерились в другой губернии развернуться…
– Но ведь она своих слила! – поступок старухи пока оставался непонятным для призрака. – Сами же сказали – в песне расклады дала!
– Не слила. Не слила! – будто убеждая самого себя, излишне горячо воскликнул шеф. – По уголовному кодексу за те травки им предъявить нечего, остальное – не нашего поля заботы. Ляля понимала, что делает. Припугивала распоясавшуюся молодёжь. Просила за них. Боялась, что по стенке размажут их за хитрости. Не полиция – так другие, пострашнее да крови не боящиеся. А оно вон как вышло… Послушались, да не слишком. Хлебнут теперь лиха.
Вспоминая забитый под потолок Фольксваген, Сергей рассеянно спросил:
– Выходит, если бы цыгане послушались полностью, выбросили гербарий, то вы бы их не трогали? А Юнона Петухова с зашитым ртом? Понять и простить?
Фрол Карпович не смутился.
– Не трогал бы. Покаяние разным бывает. Иногда – вынужденным. А за Юнону – полиция ведь существует для чего-то? Подсказали бы, в чью сторону глядеть, не без того, а далее – пусть стараются… По закону! Ох… умеешь, ты, Иванов, любой мёд дёгтем испоганить.
Уклончивая позиция начальства немного смутила инспекторов. Оба сообразили – есть нечто, о чём тот не хочет говорить. Слишком обтекаемо упоминал он визит к ромалам, слишком быстро переключался на основную тему, не желая вдаваться в подробности.
У каждого свои секреты.
Принесли шашлык. Вкусный, прожаренный. На некоторое время все принялись отдавать должное мясу.
– Этим человеком, про которого мне старая знакомица сказала, Вадим занимается, – насытившись, продолжил как ни в чём не бывало боярин. – Говорит, известная сволочь в злодейском мире… И роднёй Рады, рецепт ведающей, тоже особые люди озадачились – негоже такие секреты на виду хранить. Попробовала она – попробуют и другие. Дур с дураками на свете с запасом припасено. А жадных – вдвое против них… Швец! – призрак вздрогнул. Настолько властно прозвучала его фамилия. – Иди в больницу. Опроси Петухову. Под запись, в подробностях… Особливо упор на последнюю встречу с цыганами делай. Может, она чего нового поведает.
По канцелярскому тону шефа Антон понял – лучше не спорить. Он не слишком понимал, что полезного может рассказать общажная пропойца, однако вступать в полемику не стал. Закинул очередной кусок шашлыка в рот, хлопнул напарника по плечу и поспешил покинуть летнюю площадку, жуя на ходу.
Разговор входил в кульминационную часть…
– Ну и что делать думаешь? – макая в соус кусок прожаренного мяса, небрежно поинтересовался Фрол Карпович.
– С чем? – не понял Иванов.
– С талантами ведьмовскими.
– Жить, – привёл наиболее невнятный аргумент Сергей. – Как и жил, – и добавил, криво ухмыляясь. – Если дадите.
– Да мы то дадим… Ты сам по себе колдун сильный, спасибо одному блюдечку, чтоб его… Не сейчас, так потом бы самоучкой постигать начал. Ум в тебе беспокойный, деятельный. Но оно и к лучшему. Я к сему давно готов. Александрос тоже. Лана, по его велению тебя изучавшая, чуть ли не клянётся в твоём благомыслии.
– Получается, я зря прятался? – брови парня удивлённо поползли вверх.
– Почему зря? Умно делал. Начни ты о сокровенном на всех углах вопить – на кой бы ты сдался Департаменту, трепло такое? А так – вёл себя рассудительно, с пониманием. Пользовался даром во благо… Многое можешь?
– Нет, – потупился Иванов. – Электричеством чуть-чуть управлять, людей отключать, ну и… сами сегодня видели. Впервые попробовал.
– Нечто подобное мне и мнилось… – шеф был чем-то озадачен всерьёз, и явно не свежеоткрывшимися талантами подчинённого. – Зело юн ты ещё для великого.
За столом образовалась неуютная пауза. Каждый размышлял о своём, маскируя тишину усиленной работой челюстей.
– А не боитесь, что я с катушек сорвусь? – набравшись смелости, первым заговорил Сергей. Ему казалось очень важным, нужным задать этот вопрос. Не хотелось недосказанности.
– Нет. Остановим, – спокойствие, с которым боярин произнёс эти два слова, заставило парня похолодеть и без оглядки поверить в то, что предупреждение более чем обоснованное. – Есть методы. Сам же видел, как одну небезызвестную тебе особу к звёздам отправили. И это ещё цветочки… С остальным как разбираться станешь?
– С чем? – не понял инспектор.
– С Вадимом и иже с ним. Названий у его конторы много, а вывеска одна – трёхбуквенная, тебе насквозь знакомая.
– Не имею ни малейшего представления, – настроение подчинённого окончательно испортилось, а рука извлекла из кармана визитку с номером и положила её на виду, между тарелками. – Засветился я по полной.
– Оно так, – в зубах Фрола Карповича захрустел малосольный огурчик. Визитку он оставил без внимания. – Для того тебя и привлёк. Показать…
– Они же меня вроде видели, папочку завели, – кисло улыбнулся Серёга, уныло подперев щёку ладонью.
– Не им тебя показать. Тебе их, – пояснил непонятливому инспектору шеф. – Дабы понимал, какая акула вокруг плавает. Служба ихняя с давних времён существует, опыта – ни отнять, ни прибавить. Не зря хлеб свой жуют. Всех колдунов и прочих Силознавцев в лицо помнят, а уж про нас… Они вроде и не против Департамента, но и не рядом. Со стороны смотрят, выгоду ищут. Не скажу, что подличают, а так… себе на уме. Ну да ты понимаешь… Жди. Не сегодня – завтра станут к сотрудничеству склонять. И так затянули с этим делом, как по мне… Жалованье большое положат, благ отсыпят, к себе возьмут, в чине рост будет. Сразу в майоры прыгнешь…
… Доброжелательные, вроде бы, речи боярина вгоняли парня в плохо контролируемый ужас. Иванов дураком не был и прекрасно понимал, что его ждёт, если слова начальника окажутся правдой и что будет, если он примет упомянутое предложение. Наверняка ушлые спецы в тихих кабинетах выпотрошат до остатка все сведения о Департаменте, о работе в нём, о… обо всём, короче. А после выбросят за ненадобностью. Предателей с перебежчиками нигде не любят. Или уволят по пустячному поводу, или переведут в заштатный отдел протирать штаны, сортируя третьестепенные бумажки – без разницы. До смерти в двурушничестве будут подозревать, контролируя каждый вдох и вдвойне усерднее выдох.
Даже не так… Иванову до тошноты не хотелось бросать службу, Антона, Фрола Карповича с его другом Александросом, хотя тот и скучный до невозможности. Сроднился он с ними. Привык, ощущая нечто… нужное в выполняемой работе. Важное. То, что деньгами измерить сложно. Полезность, пульс настоящей, не дающей погрязнуть в однообразии, жизни, душевные посиделки на кухне по вечерам…
И вот это всё сменять на банальные деньги со звёздами на погонах?
В задницу!
А если при вербовке гордо послать «перекупщиков» по известному адресу? Нет… Настолько тупо с трёхбуквенными, да ещё столичными структурами не поступают. В порошок ведь сотрут, а результата добьются. Это Фролу Карповичу с Тохой хорошо – при малейшем шухере раз, и они уже добрые приведения без моторов. Ручками помахали и ушли. Ему сложнее – кости с мясом никуда не денешь, телепортацией надолго не скроешься. Машка, опять же, её тоже стороной не обойдут… Мама с папой, Лана…