«У-у-у» — лифт в очередной раз замер, но уже через пару секунд цифры на табло вернулись к изначальному отсчёту времени до первого уровня.

— Теперь что?

— Прокатимся до вентиляционной шахты, — сказал Женька. — Ты же не хочешь карабкаться до неё по тросу?

— Не хочу.

Лифт остановился ровно через тридцать секунд.

— Станция конечная, — объявил Евгений. — Выходим.

Два выстрела из винтовки проделали в потолке кабины дыру, в которую спокойно пролезет человек. Если сможет дотянуться. Сила и ловкость у меня никуда не делись: я подпрыгнул, уцепился за рваные края, после чего без особых усилий подтянулся и выбрался наверх.

— Ну и как ты себе это представляешь? — произнёс Женька, глядя на мою протянутую руку. — У тебя ладони скользкие от крови, я же соскочу.

— Так оторви от своего халата кусок и брось мне.

— Жалко!

— Оно у пчёлки кое-где, кидай давай.

Обмотав правую ладонь полученным обрывком ткани, я легко вытащил Евгения наверх. Будто пёрышко с земли поднял.

— Теперь куда? — спросил я, когда мы оба оказались на крыше кабины.

В шахте лифта, сливаясь далеко на высоте в одно пятно, висели светильники. Не то чтобы яркие и часто, но видимость была неплохая.

— Вон туда, — показал рукой Женька. — Давай за мной.

Перепрыгнуть на площадку перед большой вентиляционной решёткой труда не составило. Сложно было удержаться после: пока я стоял внутри лифта, а потом наверху, на ступни натекла кровь, хорошенько их смазав.

— Найдут нас по твоим следам, — заметил Евгений.

— Ну а что делать? Скафандра нет, обуви тоже. Лучше сам подумай, как будешь скакать босыми ногами по голому железу или камню. Сотрёшь же вмиг! Может, оторвёшь ещё пару кусков от халата и перевяжешь? Всяко лучше, чем совсем ничего.

Пока Женька занимался изготовлением эрзац-обуви, я задумался, сколько крови уже потерял. Ведь явно больше рекомендованных для доноров четырёхсот грамм. Однако при всём этом, чувствовал я себя довольно сносно. Работа синей жидкости, сомнений нет. Но как она это делает? Включает у людей механизм регенерации? А у арайцев? Да тоже включает, но в обоих случаях работает с ошибками, создавая помимо здоровых клеток ещё и раковые. Когда последних становится больше, организм начинает разваливаться. Если это так, то разница в действии препарата между нами и арайцами только в пропорциях типов регенерируемых клеток. Хорошая версия, жаль не проверить. К тому же она не включает в себя причину перестроения тела.

Избавиться бы как-нибудь от ошибок, оставив только регенерацию даже без увеличения силы. Тогда и стазис-капсула не понадобится, организм будет сам себя лечить. Я снова взглянул на левую кисть: на месте отсутствующего мизинца появился маленький отросток. Хм, а ведь работает!

— Взгляни-ка, — я показал Женьке руку, когда тот закончил «переобувание». — Видал?

— Видел чудеса техники, но такого! — процитировал мой друг кого-то из классиков.

— И это ещё не всё! — ответил я и выломал закрывавшую проход решётку вентиляции. — Ты идёшь?

Наверняка наша идея о передвижении через вентиляцию — это отголоски когда-то просмотренных фильмов. Там герои легко и скрытно обходили опасные места по подвешенным где-то за потолком коробам. Поначалу и у нас всё складывалось довольно удачно: прорубленные в толще астероида горизонтальные участки мы пробегали, а вертикальные худо-бедно, растопырившись во все стороны, проползали. И при этом так никого и не встретили. Но хорошее не может длиться вечно.

Мы стояли, задрав голову, и смотрели наверх, где с большой скоростью вращались огромные вентиляторы. Ничем не примечательный коридор, освещённый только несколькими лампочками, закончился не решёткой, а дверью, за которой находилась ограждённая перилами площадка. Замысловатые хитросплетения вентиляционной системы привели нас к широкому стволу, тянущемуся через весь астероид.

— Прохода через вентиляторы нет, — заметил я. — Однако эта лестница всё равно упирается прямо в них.

К каменной стене и правда была прибита лесенка, теряющаяся в высоте.

— Слишком большой крюк получится, если обходить. А так мы напрямую попадаем на первый уровень, — произнёс Женька. — Где-то должен быть пульт управления. Ты ничего похожего не видишь?

— Нет, но вроде как около ближайшего вентилятора есть ещё одна площадка, — мне действительно так показалось после более пристального осмотра. — Отсюда точнее не разглядеть.

— Тогда всё сходится, — Евгений глянул на карту в планшете. — Полезли проверим.

После чего первым начал подъём.

Преодолев всего несколько ступенек, я остановился и задумчиво посмотрел вниз. Что-то не давало мне покоя, мы пропустили какую-то важную деталь.

— Тебе этот коридор не показался странным? — спросил я у Евгения, продолжив движение.

— Нет. А тебе?

— Иначе бы не спрашивал, — ответил я и после секундной паузы воскликнул: — Пол!

— Что пол?

— У этого прохода пластиковое покрытие. И ведёт он не к решётке, а к двери.

— Хочешь сказать, я проглядел, и коридор начинается прямо в жилых секторах?

— Именно, — подтвердил я. — Поэтому надо быть настороже, а то что-то давненько мы не видели корфу.

Весь дальнейший путь наверх мы постоянно оглядывались, ожидая увидеть выбегающих на площадку ящеров. Но они так и не появились, хотя следов для их «ищеек» было оставлено предостаточно. Начиная от кровавых пятен и заканчивая выломанными для прохода решётками.

Лестница действительно закончилась метров через тридцать на совсем маленькой площадке, едва способной уместить двух человек. Консоль управления приветливо светилась оранжевыми буквами арраярского алфавита. Женька без промедления нажал на какую-то кнопку и начал искать необходимые команды для останова двигателей. Я же смотрел вниз на оставленную открытой дверь. Надо было, конечно, её подпереть, но, во-первых, ничего подходящего у нас не нашлось, а во-вторых, такую хлипкую конструкцию вынесут одним пинком.

Наконец тембр, издаваемый разрывающими воздух лопастями, начал меняться.

— Кажется, сработало, — облегчённо сказал Женька.

Экстренные тормоза с шумом заискрили, и вентилятор вскоре остановился. Мы не стали задерживаться дольше положенного и перелезли на другую сторону, где находилась точно такая же площадка с точно такой же консолью.

— Ну что стоило выдолбить лишнюю выемку в стене и сделать проход? Всё не как у людей, — проворчал Женька.

— Это уж точно, людей здесь в обрез.

— А вот и нелюди, — Евгений кивнул на появившуюся внизу разномастную компанию из корфу и нескольких мадрибцев. — Ты был прав, нам действительно стоило поспешить.

— Запускай вентилятор обратно, хоть ненадолго, да задержим.

Путь наверх предстоял длинный, а по нам уже сейчас открыли огонь. Правда, пока не слишком метко: всего одно попадание по площадке. Но это только пока. Если стрелять долго и упорно, то какая-нибудь пуля обязательно найдёт слабое место в моём модифицированном организме, и никакая регенерация не поможет. А у Женьки из брони был вообще только грязный халат. Невесёлая ситуация вырисовывалась: оставаться на площадке нельзя — она слишком маленькая, чтобы за ней полностью укрыться, а ползти наверх — самоубийство. Отличный выбор.

Выстрелы внезапно прекратились. Отодвинув Женьку подальше к стене, я высунулся посмотреть на причину столь неожиданного хода преследователей. Не слишком умный поступок, признаюсь, но учитывая точность ящеров, шансы на попадание по мне не очень высоки. Причина нашлась быстро, и она весело и бодренько карабкалась по лестнице. Ждать, пока корфу подлезет слишком близко к нижней площадке, я не стал: несколько выстрелов из пистолета, и грузное тело ящера полетело вниз. Услышать «шмяк» нам помешали раскрутившиеся к этому времени лопасти вентиляторов.

Инопланетяне, наконец, поняли, что выкуривать арайцев даже из-за такого слабого укрытия слишком долго и опасно, и начали о чём-то переговариваться. Есть у ящеров мозги, всё же неправ был Самерх. А нет, беру свои слова обратно: после короткого совещания один из корфу достал из-за спины что-то цилиндрическое и прицелился по нам. Ой-ой! Ничего более умного, чем выстрелить из гранатомёта, ящеры не придумали.